Никто, кроме меня - часть 3 - Disciples - Библиотеки Невендаара

Никто, кроме меня
Часть 3

На утро я проснулся в гостевой комнате. Дария уже прибрала все постели, ей оставалось убрать лишь мою. Осознав это, я встал и начал вникать в ситуацию.

- Все уже уехали, так что проститься с ними ты не успел. - Дария свернула матрац, убрала одеяло. - Иди к колодцу, умойся. Дед во дворе, он решит, что с тобой делать.

По ней было видно, что она старается быть серьёзной и деловитой, дескать, дармоеды здесь не нужны и нечего тут дрыхнуть до полудня. Но женское любопытство так и распирало её изнутри. Её глаза, которые она так хотела спрятать, выдавали её с головой.

Я пришёл в себя.

- Бегу, бегу.

Попытался надеть обувь, но руки плохо слушались. Я почувствовал себя идиотом. Дария, видя мои мучения, тихонько хихикала.

- Что, Виктор у колодца? - я наконец справился с обувью.

- Да, дедушка ждёт тебя.

Я резко поднялся, и напрасно. Тогда я ещё не знал, что после горохового супа не стоит делать резких движений. Я пёрнул так, что чуть штаны не слетели. Ошарашенный я замер. Дария хохотала, она отвернулась от меня и зажала себе рот, но она хохотала и, похоже, до слёз. Я стрелой выскочил из комнаты. Это было ужасно, просто ужасно.

Перед выходом во двор я подтянул штаны и привел себя в порядок. Надо произвести на паладина хорошее впечатление, от этого зависит моя дальнейшая судьба. Я вышел во двор.

Высокая фигура стража с двумя огромными мечами производила сильное впечатление, а вид стража, фехтующего двумя огромными мечами, словно тростинками, просто шокировал. Это было похоже на танец. Практически без остановки, каждый шаг, каждое движение происходили плавно и естественно. Движения казались простыми и в то же время - совершенными. В этом танце двух клинков и человека чувствовалось понимание, гармония и красота.

- А вот и ты! Мы уж думали у тебя заворот кишок приключился! Ха-ха-ха! А то у нас гороховый суп едрёный, рыцаря с утра чуть не порвало, пока он не пёрнул как следует! Ха-ха-ха! Эх, лошадку жалко.

Он не производил впечатления легендарного воина, умудрённого старца, познавшего жизнь. Это был простой человек, жизнерадостный, активный, весёлый.

- Ну ка, пошли со мной в конюшню. Начнём осматривать наши владения с самого интересного!

Мы направились к деревянному пристрою. Конюшню довольно просто было определить по характерному запаху силоса. Зашли внутрь.

- Ну вот, разреши представить тебе. Это наш третий член семьи - Гольцберг.

При нашем появлении большой рыжий конь зафыркал и стал переминаться с ноги на ногу. Было ясно, что он рад видеть хозяина.

- Ну что ты, Гользи? Что за беспокойства? - Виктор стал успокаивать коня, поглаживал его по бокам, теребил холку. - Ах ты друг ты мой старинный.

Это был богатырский конь. Он не выглядел столь грациозно, как конь Александра, но в нём чувствовалась мощь и сила. Конь был уже не молод, но столь же бодр и крепок, как его владелец.

- Знакомься Гользи - это Гёссер. Да. Молодой человек поживет с нами, будет помогать, чем может. Если конечно решит остаться. - Конь неодобрительно фыркнул. - Нет, Гользи, не беспокойся. Он не ест овёс. Ты ведь не ешь овес?

- Никак нет, господин! - В тот момент я был слишком взволнован, чтобы шутить.

- Это хорошо, хорошо. А согласен ли ты остаться у нас жить?

Я набрался смелости.

- Конечно. Если вы позволите. С радостью. Весь в вашем распоряжении. Да.

- Ну вот и славно. Эльрик поведал мне, что с тобой случилось. Сочувствую. Но горевать не советую. Былого не вернёшь, а если порой прошлое возвращается, то несёт с собой лишь горе и смерть. А самое лучшее лекарство от горя - это трудотерапия. Но это попозже, а сейчас - смотри.

С этими словами он отдёрнул занавеску в дальнем углу конюшни. Там, на деревянном манекене, покоились доспехи. Сам Виктор был гигантом, но доспехи были ещё больше. Это было невероятно. Цвет у них был светло-коричневый или даже охровый, в некоторых местах возможно была позолота, но сейчас она стёрлась. Местами на доспехах имелись вмятины и даже зазубрины. Интересно, зверь или человек мог оставить такие?

Рядом имелась деревянная подставка, на неё Виктор положил мечи.

- Ну что? Нравится?

Я возбуждённо закивал. Далеко не каждому в этой жизни удаётся увидеть доспехи паладина и его мечи. Скажи мне кто об этом неделю назад - я бы рассмеялся ему в лицо, а сейчас - вот они, протяни только руку.

- Так, так, молодой человек. Руками не трогать.

Доспехи паладина - самые лучшие в империи. Над ними годами работают лучшие мастера. Их делают из самой лучшей стали и запечатывают молитвами, чтобы никакой клинок и никакая магия не смогли их пробить. Голова шла кругом. Такие сокровища прячут в деревянной конюшне за занавеской. Нет так не бывает.

- А вот латы Гользи, знал бы ты сколько раз они нам жизнь спасали. Правда, Гользи? Ох, друг ты мой, старинный.

Латы коня меня интересовали мало, как заворожённый я смотрел на доспехи Виктора. В тот момент я был просто счастлив. Я видел чудо. Да, это было настоящее чудо. Чтобы простой парень, как я, с самых окраин империи, который не мог и мечтать о боевой славе, потому что даже меча то в жизни не видел. Чтобы я, вот так, на расстоянии метра... Жаль только, что поделиться мне этой радостью было не с кем.

- Ну что? Налюбовался? Это был аванс, а теперь ты поступаешь в распоряжение Дарии. Будешь помогать её с делами по дому пока я не найду тебе достойного занятия. Шагом марш!

- Есть!

Весь день я выполнял поручения Дарии. Мы почистили кухню, перемыли всю посуду. Воду таскал - думал руки отвалятся. Сходили на рынок, закупили продуктов. Наверно целый час Дария выбирала помидоры. Я чуть не уснул. Когда мы дотащили покупки домой я мог почесать пятку не наклоняясь. А ведь ещё ужин готовить, как Дария со всем этим одна справлялась?

- Да я не одна, мне Виктор много помогает. Он же меня всему и научил. В походах же у них слуг нету, всё сами делают. Как врага рубать, коли сам меч от голода еле держишь? Или конь не подкован? Или портки рваные? "Воин должен быть готов к любой ситуации." Эх, каждый день латы чистит, да былые подвиги вспоминает, вместе с Гользи. На самом деле хорошо, что ты появился, а то у Виктора дел в городе всё больше и больше, а я тут одна со всем не справляюсь...

За работой всё как-то проще. О проблемах не думаешь, просто делаешь, что скажут. Тихо, спокойно. К ужину вернулся Виктор, очень довольный. Как я понял он много дел сегодня сделал, которые давно откладывал. Мы поели и пошли спать. Я, признаюсь, был доволен. Ведь всё могло оказаться гораздо хуже, и то, что я здесь, - огромная удача. Эх, ещё бы краем глаза взглянуть на доспехи...

Мне снился сон. Я, верхом на Гольцберге, в сияющих латах паладина с холма обозреваю окрестности в поисках вражеских полчищ. Рука привычно лежит на эфесе меча, солнце сверкает на латах, конь в нетерпении бъёт копытом. И вот по земле ползёт чёрно-красная туча всякой нечисти. Рогатые, клыкастые, шипастые твари оскалившись бегут на меня, хотят разорвать в клочья. Я вынимаю мечи и с криком несусь на них. Солнце освещает их испуганные морды. Я, словно ангел смерти, словно сама смерть, неизбежная и страшная, несусь на них с холма. Конь мчит неистово. Боже, как трясёт, я чуть не выпадаю из седла. Как трясёт...

- Да вставай же ты уже! У вас там что? Неделями спят? Воды нужно принести, чтоб завтрак сготовить. Давай быстрее!

"Да уж, вражья сила..."
- С добрым утром. - Я активно приходил в себя.

- Да какое утро, солнце уж пол часа как встало. Быстрей. Быстрей. Быстрей. И осторожней у колодца, там Виктор мечами машет.

Я собрался в кучку и побежал за водой. В полудрёме еле нашёл вёдра, хотя вчера сам их ставил на место, а по пути думал: "И что им не спиться? Ей наверно страшно к колодцу подходить кода там Виктор тренируется. Вот дурёха, он ведь паладин!" Я вышел во двор и встал, как вкопанный. Второй раз я наблюдал за тренировкой Виктора и второй раз не мог отвести глаз. Думаю и в десятый и в сотый эффект был бы тот же. Мастерство и изящество фехтования не только завораживали, но и пугали. Да, к колодцу подходить было страшно.

- Давай, проходи быстрее. - Сказал страж и повернулся спиной к колодцу.

Позже мы с Дарией приготовили завтрак. Обычная овсяная каша, вкусная, конечно, но я едал и лучше. Вскоре все сели за стол.

- Тебя сегодня снова весь день не будет? - Дария разливала морс по стаканам.

- Скорее всего да. Надо подати собрать, скоро сборщик приехать должен, вчера я всех известил, да суд ещё сегодня. - Виктор ел быстро, наверно он торопился, а может ему просто нравилась эта стряпня.

- Что? Опять кто-то овёс прошлогодний продать хотел? Или место на рынке не поделили?

- Да нет. Старик Йозас, на днях, пришёл на рынок, продавать последнюю корову. Ну и угораздило бедолагу встать вместе с Юзефом. А Юзеф, в тот день, помимо прочего, ещё и огурцы выставил, лоток целый. Ну, суть да дело, день торговый, по ходу эта корова огурцов-то и отведала. Юзеф говорит: "Плати". Йозас говорит: "Нечем". Юзеф говорит: "Отдавай корову". Йозас говорит: "Не могу, она последняя. Деньги нужны, есть дома нечего". Ну вот дело до суда дошло.

- Да этот Юзеф такой противный. Молодой парень, ему бы в поле работать или профессию освоить, а он - в торгаши, к бабкам базарным. Как ни приду на рынок, так он всё улыбается, слащаво так, и всё эти овощи суёт, чужими руками собранные. Так и хочется ему помидор в рожу кинуть! Йозаса жалко, вот не повезло старику. Шестеро детей и все девочки. Некому ему в старости помочь, вот и продаёт последнюю корову, на гроб уж наверное. А с этого Юзефа станется, он огурцы и под лоток спрятать мог.

- Разберёмся. К стати, он спрашивал про тебя, здоровьем интересовался. В женихи, небось, набивается.

- Шиш ему! Столько лет морду ворочал, да отплёвывался, как меня увидит, а сейчас о благополучии печётся. Не дождётся.

Дария аж покраснела. Не знаю правда от стыда или от злобы. Наверно и от того и от другого.

- Да ладно, не боись. Найдём мы тебе богатыря. На крайний случай Гёссера откормим.

Я аж чуть не подавился. Кашей подавиться сложно, но у меня почти получилось. Я закашлялся, раскраснелся, а Виктор громко расхохотался.

- Ух, разволновался то как, женишок! Ха-ха-ха. - Никто кроме него не смеялся, но его это похоже нисколько не смутило. - Ну, до вечера.

На сегодня у нас была генеральная уборка дома. Дело это не весёлое, но и скучать не приходилось. Мы вычистили и перемыли весь дом: полы, стены, даже камин почистили. Пыль вытерли, никогда не понимал - зачем женщины этим занимаются? Но Дария была неутомима, она не только на ровне со мной делала уборку, но ещё и болтала без умолку.

- Да ты не принимай его шутки всерьёз. Юмор у него армейский так и остался, да и не мудрено, всю жизнь прослужил. У них в гвардии всё просто: есть кого защищать и есть от кого защищать. А здесь. Здесь у него сложно всё. Деревня небольшая, а дел как в столице. Каждый норовит хапнуть у соседа. Вот, думаешь, нужна Юзефу корова? У него даже коровника нет и ухаживать ему за ней некогда. Отберёт он её у Йозаса, да продаст в тот же день за пол цены. И рад будет. А то, что он жизнь человеку поломал, это ему наплевать. И как быть? Виктор сначала пытался по людски с ними, но быстро понял, что это бесполезно. Теперь только с мечами на рынок ездит. И надо ему это всё?

Когда она пошла готовить, а мне предложила почистить конюшню одному я был рад неимоверно. Здесь, в одиночестве, я мог слышать свои мысли и спокойно обдумать своё положение. Моих родителей, всю семью, всех, кого я знал убили проклятые. У меня нет дома, нет родни, нет друзей. Один в чужом городе. Я закончил выгребать старое сено из конюшни и начал носить воду, чтобы помыть её. "Что же мне делать? К счастью я жив и у меня есть несколько вариантов действий. Во-первых, я могу научиться в Аартене какому-нибудь ремеслу, открыть своё дело, купить дом и жить здесь. Или не здесь, а отправиться путешествовать. А что меня держит? Ничего. Посмотрю мир, до столицы дойду, а может и дальше. Я ведь всегда мечтал путешествовать. Ягоды я знаю, еды в лесу найду, авось не пропаду."

Я закончил мыть. "Но разумно ли это, когда повсюду могут появиться проклятые? Не лучше ли остаться здесь, под защитой Виктора?" Я начал носить свежее сено в конюшню. "А почему бы и нет? С Виктором проклятые не страшны, да и из дома пока не гонят. А если жениться на Дарии? Тогда уж точно не выгонят. Её тёмная кожа, конечно, непривычная, да и болтает много, но кров над головой будет, да и и тесть поможет в городе обжиться, он ведь страж, как-никак." Я закончил носить сено и в общем приборка была закончена. Я оглядел конюшню и не мог не посмотреть на занавеску, за которой были доспехи Виктора. Я отдёрнул её. Манекен также стоял на своём месте, но без лат выглядел совсем беззащитным. Я провёл рукой по подставке для мечей. "А может к чёрту всё? Пойти в гвардию и отомстить этим рогатым тварям? Ведь это так просто: придти, написать расписку и в путь. Ведь и Александр, и Болль, и даже Виктор когда-то так и поступили..."

- Гёссер! Гёссер! Ну сколько можно возиться? Принеси скорее воды, у меня бульон выкипает!

Вскоре приехал Виктор.

- Ну как вы тут? Вижу прибрались, молодцы. И конюшню почистили, похвально.

Дария ракладывала ужин по тарелкам.

- Да уж, не филонили, а ты как?

Мы с Виктором сидели за столом, пока Дария подносила еду.

- Неплохо, неплохо. С налогами похоже проблем не будет.

- А что в суде? Или Юзеф и Гольцберга огурцами накормил, да теперь отнять хочет?

Страж улыбнулся.

- Этот Юзеф та ещё падаль. Я ему говорю, ведь семечки у огурцов плохо перевариваются, и у коров в том числе. Найдёшь их в коровнике Йозаса - корова твоя, нет - нет. Он поморщился, да полез искать.

- И что, нашёл?

- Представь себе - нашёл, но не семечки, а золотой! Ага. Нашёл и хвать его себе за щёку, думал я не увижу. Я ему говорю: "Вкусно? Ну-ка вынимай." Он ещё кочевряжился, говорит: "Это мой золотой". Я ему: "А чем докажешь? И зачем ты тогда его за щёку прятал?" Он: "Это я его нашёл." Я: "Дак коровник-то не твой. Ты же семечки искал. Семечки нашёл? Нет. Вот и иди, своей дорогой, а золотой отдай владельцу". Ух Юзеф злой был, аж раскраснелся. Да в общем-то понять его можно, он же пол дня в коровьем говне проползал, да ещё и на вкус его попробовал, да так ни с чем и остался. Зато дело доброе сделал. Старик Йозас так рад был, они со старухой на этот золотой пол года жить могут. Вот так-то.

Мы дружно похохотали над Юзефом и порадовались за старика Йозаса. Вот жизнь, какие сюрпризы она нам порой преподносит.
Виктор обнял Дарию и прижал к груди.

- Спасибо, внученька, очень вкусно. Эх, молодец ты у меня.

Невооружённым глазом было видно, что они счастливы. Они любили друг друга, любили, как внучка и дедушка. Именно эта любовь и спасла Виктора, когда он одинокий шёл домой из пустынь Алькмаара. Нежить исчезла, забилась в пещеры, расщелины, не высовывалась из склепов. Воцарился мир. И в этом мире он, легендарный воин, был чужим. Что за будущее его ждало? Гарнизон в далёком пограничном городке, где нет ничего, кроме дождя и бренди? Заживо гнить, тихо спиваясь, или сдохнуть в кабачной драке? Одиночество. Эта ноша была тяжелее, чем латы с мечами и лишь боевой товарищ Гольцберг мог облегчить её. Он и нашёл, на окраине разорённой деревни, маленькую девочку. Худенькую и лёгонькую, как пушинка. Ещё пару дней и душа могла покинуть это тельце. Она не плакала и не кричала, не испугалась большого грозного рыцаря. Она его даже не замечала. Она тянула свои маленькие ручки, пытаясь ухватить Гользи за нос, и он позволил ей сделать это. С тех пор они неразлучны. Имя ей Виктор дал сам. Дария. На языке того народа - полноводная река. Именно это "река" наполняла Виктора жизнью.

- Ну что, оставим хозяйку. Гёссер, не поможешь мне в конюшне?

"Да. Кров и хлеб надо отрабатывать."

После сытного ужина делать ничего не хотелось, да и смысл работу начинать коль стемнеет скоро?

Мы пришли.

- Гёссер, подай воды.

"Да что они все? Сговорились что ли?"

Виктор достал щётки и гребень для коня.

- Сейчас мы тебя, Гользи, почистим.

Я стоял рядом, пока Виктор ухаживал за Гольцбергом. Мне казалось, что я здесь лишний.

- Ну, рассказывай.

Я немного опешил.

- Кто? Я?

Виктор усмехнулся.

- Гользи у нас конечно умный конь, но речи пока не обучен.

Виктор с любовью поглаживал бока коня щёткой.

- За эти дни у тебя наверняка было время подумать о своей дальнейшей судьбе. И только от тебя зависит, как она сложится.

Гользи постукивал копытом, приминая свежую солому.

- Я понимаю, тебе сложно сразу на что-то решиться, и я не требую ответа прямо сейчас, я лишь предлагаю тебе свою помощь. Если что-то надумаешь - расскажи мне. Авось вместе что-нибудь интересное придумаем. Ну ты как? Чего застыл.

Я стоял с потухшим взглядом, уставившись на занавеску. Мне не хотелось разочаровывать Виктора, но что я мог ему сказать? Давайте я женюсь на вашей внучке и вы будете всю жизнь меня обеспечивать? Нет, конечно, этого я сказать не мог.

- Я не знаю, пока.

- Ну, решишься - обращайся. В любое время. Договорились?

- Договорились.

Виктор закончил с Гользи и убрал щётки.

- Вот и отлично. Идём спать.

Я продолжал смотреть на занавеску.

- Я догоню.

Виктор усмехнулся.

- Смотри не заблудись. - И вышел из конюшни.

Я отдёрнул занавеску. Да, мне хотелось ещё раз взглянуть на доспехи, прикоснуться к ним, ощутить их прохладу. Вот они. Да, действительно холодные. Странный узор , похожий на танцующую на ветру паутину, покрывал панцирь. Кожаные застёжки были открыты и я потрогал панцирь изнутри. Это было странно, но там он был теплее. Я пригляделся и заметил, что доспехи, конечно, тяжёлые, но металл слишком толстый для такого веса. Постучав по ним я понял, что внутри есть небольшие пустоты. Да, для меня премудрости имперских мастеров остались непостижимы. Гольцберг фыркнул. На левом наплечнике была большая вмятина, оставленная либо топором, либо мечом огромных размеров. Интересно, с кем тогда пришлось встретиться Виктору? С великаном? Или с огромным орком? А может с самим владыкой демонов? Кого рубали эти мечи, что лежат здесь так спокойно? Сколько жизней они отняли? А может и не жизней. Лезвие мечей не было блестящим, почти полностью они были покрыты крупными и мелкими царапинами. Местами даже девиз немного стёрся. На одном мече было написано "Нет преград", а на другом "Несокрушимый". Похоже именно "несокрушимому" доставалось больше всего, судя по четырём глубоким зазубринам на его лезвии. Я попытался поднять меч с надписью "Нет преград" за рукоять, на вес он был фунтов пятнадцать. На вид он не был очень острым, но за лезвие я брать побоялся. "Да что я? Слабак?" Я взялся обеими руками за рукоять и дёрнул изо всех сил вверх. Резкая боль пронзила ключицу и ударила в шею. Вот чёрт. Рукоять меча выскочила из подставки, но само лезвие только подпрыгнуло. Этого хватило, чтобы меч скользнул по подставке и остриём уткнулся в глубине панциря. Гольцберг заржал. Я разминал потянутую шею. Так ведь и убиться можно, с дуру-то. И чего я натворил? Меч соскользнул с подставки, но не упал. Лезвие его вошло в открытую щель панциря и так замерло, уткнувшись в тыльную сторону. Со стороны казалось, что меч пронзил доспехи. Да уж, действительно "нет преград". Что делать? Позвать Виктора? Думаю не стоит, за этакое хулиганство он мне точно голову оторвёт. В этом случае моё будущее решится само собой. Надо подумать. Подойдя технически к этому вопросу я упёрся обеими ногами в подставку и аккуратно, чтобы не потревожить потянутое плечо, за рукоять затащил меч обратно. Я с облегчением вздохнул, вроде всё как было. Я решил поправить доспехи и тут меня как кипятком ошпарило. Кожаная застёжка была срезана мечом на две трети, похоже я разрезал её, пока тащил меч. Ну почему меня всегда преследуют неприятности? Это уже не скроешь, надо сказать Виктору. Он что-нибудь придумает. Я задёрнул занавеску и пошёл в дом. Все уже спали и я решил отложить разговор на завтра.
Спал я плохо, вернее вообще не спал. Ворочался с боку на бок. В итоге пробуждение не было приятным.

- Да вставай уже. Ну и здоров же ты поспать.

Я продирал глаза, в голове здорово шумело.

- Что случилось?

- Что случилось? Что случилось. А что могло случиться? Утро наступило, вставать пора - вот что случилось! Ну-ка живо умываться, у нас с тобой куча дел на сегодня.

Я встал и оделся. Похоже в этом доме каждое утро будет так начинаться. Остаётся либо привыкнуть, либо свихнуться.

- Давай побыстрей беги умывайся и ...

- Знаю, знаю. Воды принести.

- Какой воды? Завтракать иди. С утра я тебя не добудилась. Мы с Виктором уже позавтракали, он на рынок уехал, у нас с тобой сегодня стирка намечается. Так что ешь быстрей, да хватай корзины с бельём, пойдём к реке. Ух, лентяй.

Я вышел к колодцу и окатился водой. Случившееся прошлым вечером всплыло в моей памяти, но Виктора сейчас не было. Мы взяли корзины с бельём и пошли к реке. Ух и тяжёлые они были, а ведь обратно понесём, ещё тяжелее будут. Но при Дарии я не мог показать слабину. День прошёл мигом. До обеда мы дважды сходили до реки, затем пообедали и снова пошли. Виктора мы не видели целый день.

Дария опять всё время щебетала про то как она рада за старика Йозаса и что по делом досталось Юзефу. Что огурцы на рынке нынче очень дорогие, а помидоры из-за жары - вялые. Но я её не слушал. На сердце было неспокойно из-за той застёжки. Она конечно продержится какое-то время, да и залатать её не сложно. Как то раз я порвал сапог, разрезал об острый камень, отец взял шило и сухие коровьи жила и сшил сапог. Надо только шило и жила. Да не уж-то я в Аартене их не найду?

- Дария, а есть здесь кожевенная мастерская?

Она аж опешила от неожиданности. Похоже она о чём-то вещала и я её перебил. Что-то о поменять кровать и шкаф местами, ну не помню.

- Да, конечно есть. Завтра как раз на рынок пойдём, я тебе покажу. А что?

- Да так, залатать надо.

- На этот счёт не беспокойся, там ребята хорошие. Любую вещь принесёшь - лучше новой будет. А что ты залатать хочешь? Ты у нас вроде не потрёпанный.

- Да так... - "Вот привязалась. Как пиявка, ей богу."

- А-а. Ты наверно профессию освоить хочешь? Хорошая идея. Рабочий люд нигде не пропадёт, а обученный он всегда ценится. Вот тот же Юзеф, кому он нужен, без лавки-то? Не ровён час сгорит товар у него и что он делать будет?...

Дальше она углубилась в разглагольствования на тему важности профессии и какой Юзеф негодяй. А я немного успокоился.

Мы шли домой. Уставшие, с последней партией белья. Оставалось приготовить ужин и спать, а завтра все проблемы решаться. Виктор поймёт и всё наладится. Мы подходили к дому. Ах как тихо, какой прекрасный вечер...

- А-ха-ха-ха! - Дьявольский хохот разорвал тишину. Этот хохот я узнаю где угодно. В момент я бросил корзины и повалил Дарию на землю, она упала только вскрикнув.

- Выходи, страж. Поговорим.

Перебежками, стараясь не высовываться из-за конюшни, мы добежали до забора. Там, через пролом в стене, мы могли видеть происходящее, оставаясь незамеченными. А происходящее до боли напоминало мою первую встречу с проклятыми. Я не мог поверить, те же самые демоны - большая красная тварь и жабоподобный.

Двери конюшни распахнулись и жабоподобный сразу выстрелил в проём из своего арбалета. Было понятно, что разговаривать он не намерен. Но из конюшни так никто и не вышел. Мы замерли в ожидании, Дария закусила рукав платья, чтобы не закричать.

- Цербус, проверь.

Большая красная тварь огрызнулась, но пошла к конюшне. Мы с Дарией затаили дыхание. Демон шёл не торопясь, осторожно. Он вглядывался в тёмный проём конюшни, но ничего не мог разобрать. Я в этот момент слышал лишь биение своего собственного сердца. Мне было ужасно страшно. Я боялся, что история повторится и моя жизнь снова сгорит в дьявольском огне. Красная тварь остановилась в паре метрах от входа. Демон принюхивался. Было видно, что его ноздри раздуваются, ища запах. Запах крови. Но ветер лишь гонял по земле солому. Он был в недоумении. Он повернулся к жабоподобному и...

Это был взрыв. Внезапный, как молния. Гольцберг буквально вылетел из конюшни и "нет преград" разрубил крылья демона, оставив огромную кровавую рану на его спине. Дикий рев оглушил деревню. Мир остановился. Я видел. Я всё прекрасно видел. Минуты растянулись на часы, а секунды превратились в минуты. Жабоподобный словно ждал появления Виктора. Он выстрелил сразу, целя Гольцбергу в живот, но стрела пронзила бедро Виктору. Красный демон, продолжая кричать, с размаху бил лапой в седока, но Гользи был быстр. Демон зацепил лишь круп коня, разорвав доспехи и плоть. Виктор снова оказался позади чудовища и "несокрушимый" описал круг. Целью Виктора была правая лапа твари. Удар был точен. Я буквально видел как лапа прогибается под напором меча в обратную сторону. И в эту самую секунду чёрный болт вонзился в Голзи. Прямо в рану, нанесённую красным демоном. Я не забуду обезумевшие от боли большие глаза животного. Демон с размаху ударил Виктора оставшейся лапой в грудь. Это был страшный удар. Виктор просел в седле, Гольцберг упал на круп, но "нет преград" уже чертил свой круг. Остриё лезвия, самым своим кончиком вспороло горло твари. Дикий демонский рёв захлебнулся в хлынувшей чёрной крови. Большой красный демон упал. Но раздался новый крик, ещё громче прежнего. Виктор и Гольцберг кричали вместе. Человек по своему, конь по своему. Конь встал. Раненная нога явно не слушалась, но он встал. Вместе, конь и человек. Единой волей они шли на врага. Единой силой. Единой ненавистью. Ничто не могло победить их! Ничто... Когда они встали и пошли на жабоподобного я увидел, что кожаная застёжка оборвалась и панцирь болтался, обнажая уязвимую плоть. Страх сжал моё сердце, оно больше не могла биться. Страх пронзил всё моё тело, словно тысяча игл. Страх, за другого человека, что может погибнуть по моей вине. Страх.

Но, казалось, судьба жабоподобного была предрешена. Виктор уже замахнулся мечами для удара, и "нет преград" неотвратимо нёсся к цели, стремясь отнять ещё одну проклятую жизнь. Демон выстрелил. Почти в упор. Болт пробил броню и глубоко вошёл в грудь. Большие, удивлённые глаза Гользи. В них читалась обида. Болт наполовину вошёл в грудь коня и он падал. В небытие. Клинок Виктора прошёл в десяти сантиметрах от твари. Демон отпрыгнул, но упёрся в стену. Он судорожно заряжал арбалет, пока Виктор вставал. Секунда. Другая. Виктор рванулся вперёд, его клинки пророчили гибель. Панцирь предательски отошёл в сторону, отворяясь, словно приглашая. Приглашая смерть. И смерть вошла. Чёрной стрелой. Прямо в сердце Виктора.

Дьявольский смех заполонил всё вокруг. Он заполнил весь мир, изгоняя надежду. Именно так. Мы теряли надежду. Знаешь, это наверно похоже на смерть. Только в отличии от смерти этот кошмар не кончается. Я много лет прожил, но ужас того дня ещё жив в моей памяти. И ещё чувство предательства. Ведь если бы застёжка была цела, то она бы выдержала удар! И демон был бы повержен! И Виктор остался бы жив. Зачем я отдёрнул занавеску? Зачем взял тот меч? Зачем сразу не сказал Виктору? Ведь это я всё испортил, всё могло быть иначе. Я виноват. Я предал доверие Виктора и нет мне прощения. Долгие годы эта вина тяготит мою душу. Многие ратные воины утешали меня, говоря, что у Виктора было немного шансов, что он мог проиграть с целой застёжкой, но я им не верю. Только не Виктор. Только не легендарный Виктор.

Демон ушёл в дом, а мы с Дарией продолжали сидеть у забора. Она плакала. Я тоже хотел, но не мог. Наступила ночь. Мы всё сидели у забора. Жабоподобный так и не выходил. Дария перестала плакать и мы пошли. Просто шли, не разбирая дороги. Мы шли почти всю ночь, часов пять точно. Как в бреду. Из темноты вышел человек, затем ещё один и всадник. Знакомые голоса, это был отряд Эльрика. Нужно было обрадоваться, но мы были без сил. Единственное, что я смог сказать:

- Там.

Знакомый голос ответил:

- Мы знаем.

Нас обоих погрузили на коня и я отключился. Дария тоже уже спала.

Продолжение следует...

Автор: Пётр Вьюгов